[Earven]

Пять дней прошло с той ночи, как я писала тебе в последний раз, милая моя сестра, и это письмо, думается мне, ляжет в сверток к остальным, потому что мы в таком захолустье, словами не передать.
Сегодня, удивись же, такой день, что мы никуда не идем, не бежим, не едем, ни с кем не сражаемся, ни от кого не прячемся. Мы отдыхаем, можешь себе это представить? Сейчас я тебе расскажу, как мы пришли к этой вынужденной заминке.
Черный лес оказался весьма гостеприимным, последняя ночь запомнилась мне очень теплой и дружеской, если б не Даниэль, упавший посередь вечера спать. Утром мы вышли к дому местного отшельника, он послал нас в деревню к знахарю, залечивать царапины от кобольдов, а заодно рассказал, что Даниэль спит не просто так, а что в нем сидит какая-то мерзость. Мерзость переняла на себя Паола, а если учитывать, что передается она поцелуем... какое лицо было у Этьена, хоть картины пиши.
И все было бы тихо в деревне. Мы остановились. Переночевали. Пошли к старосте, узнать дорогу дальше... и, черт возьми, рассказали, что мы прошли через самый Черный Лес! О да. Под это дело дядька Клаус и тут нашел какого-то знакомого, большую часть дня я не помню, помню только что под вечер в деревне случился пожар. Дом какого-то мясника поджег какой-то тип, который якобы вернулся домой, а этот мясник умудрился пожениться на его любимой и еще и детей вырастить. Парень двинулся умом, видимо, и мы всем миром тушили дом. А потом так же всем миром ловили этого сумасшедшего.
К своему стыду, я не уследила за одним из монтеньцев, и Даниэль - ну а кто ж еще! - свалился под ударами Сидова отродья, хвала всему, не насмерть. Второй на поле боя появилась я, и не уйти бы мерзавцу живым, если б не фон Ауштервильц. Штефан вообще любит появляться в неподходящий момент, хватать меня за руку, говорить всякие глупости типа "Эннис, успокойтесь" и всячески мешать хорошей драке. Вот и тут, они с Паолой подбежали перед самым моим последним ударом, но я его свалила. Удар с правой меня никогда еще не подводил.
Бедного сумасшедшего в таверне прирезал мясник, тоже, похоже, тронувшийся умом, а мы, уставшие, обгорелые (в лице Штефана) и избитые (в лице монтеньца), двинулись спать.
И вот тут была самая страшная ночь в моей жизни.
Поверь мне, дорогая. Черный лес - детская сказка по сравнению с айзенцем, которого ты видела в бою, который прикрывал тебе спину, и который не своей волей поднимает клинок, чтоб обрушить его на тебя. В темноте коридора невезучего постоялого двора мы второй раз бились с поджигателем, восставшим из мертвых. Я не знаю, есть ли у меня седые пряди нынче, забыла поискать, но подозреваю, есть. Это чудовище опутало Штефана во сне и заставило его напасть на нас. Мы его, конечно, освободили, но при воспоминании об этой ночи у меня начинает чесаться между лопаток, там, где чудом не осталось шрама.
Еще страшнее, что мерзкое создание пыталось опутать меня, но Сиды побери, разве я не гордая дочь Инисморы? Я умею работать головой, даже если меня держат за горло! Я набила себе шишку, зато расколола твари черепушку.
Из черепушки выскочила какая-то совсем отвратительного вида крыса, которую Штефан, недолго думая, разрубил напополам.
Все это было не далее как вчера, и я счастлива, что у меня есть возможность спокойно отлежаться перед дальнейшей дорогой.
Ах да, невезучему бедняге-поджигателю как раз после моего финального удара Паола умудрилась скинуть мерзкую тварь из своего нутра.
Это были очень активные три дня, но они ни капли не приблизили меня к моей цели. Айзенцы называют мне город как раз на пересечении нашей дороги и предполагаемой дороги Финнигана, и я пытаюсь им верить. Но иногда мне кажется,что эта погоня будет длиться вечно, пока в одной случайной драке твоя бесстрашная сестренка не подставится под клыки, когти или ножи какой-нибудь нечисти. О том, каким опасностям подвергает себя мой рыжий беглец, я даже боюсь подумать, ведь у него нет плотной стены товарищей, готовых прикрыть его клинком, а есть только какое-то немыслимое задание в чужой стране...
На этом я закончу свое письмо, они зовут меня прогуляться до местного плотника, что подрядился сладить нам повозку, а гуляю я после вчерашней ночи со скоростью Дитриха, скорее даже чтоб посмотреть на виноватого фон Ауштервильца, чем потому, что мне, Сиды побери, больно.
Крепко обнимаю тебя, и надеюсь когда-нибудь увидеться. Твоя Эннис.