Здравствуй, милая сестра.
Я рассудила, что одно письмо в месяц не так полно отражает происходящие со мной события, как мне бы хотелось, и решила писать заметки при каждом удобном случае. Письмо не может передать всего, но зато когда я вернусь, мне будет на что опираться в своем грандиозном рассказе.
Итак, мы высадились в городе под названием Штутзунг, или что-то вроде того, в айзенских названиях даже О'Баннон язык сломает. В первом же кабаке мы наткнулись на похищенного Штефана, который к этому времени успел надраться и приобрести нового друга. Кажется, он это делает еще легче, чем я ставлю синяки на мордах недоброжелателей. Дядька Клаус до сих пор путешествует с нами, я расскажу о нем позже.
В тот день я снова усомнилась в том, что где-то на Тэйе есть хоть одна страна, кроме Благословенных Зачарованных Островов, где люди не сошли бы с ума.
читать дальшеАрмия местного правителя осаждала его же город. Я в общем-то так и не разобралась в происходящем, тем более, что были дела поважней - Финнигана видели отправляющимся далее, в другое айзенское княжество, и мне даже сказали название города. Мы решили не задерживаться и, переночевав, отправиться дальше.
Но, как ты наверное догадалась, все было не так просто. Наутро во время завтрака, мы лицезрели дивную картину - а именно двух монтеньских щеголей в айзенском трактире. Одним из этих щеголей оказался Этьен Валруа дю Мортис, младший отпрыск семьи, давшей нам кров в Шаруазе, тот самый безнадежно влюбленный в Паолу юнец. О, ее лицо надо было видеть. Он и его спутник, Эдриан *зачеркнуто* Даниэль, настояли на том, чтоб сопровождать водаччийку и, соответственно, нас в наших странствиях (я так и не спросила, неужели в Монтени считается хорошим тоном в первый раз называться чужим именем?)
И тут начались неурядицы (наверняка неприятности идут на запах Монтени. Надо было гнать мальчишек взашей сразу, как мы не догадались...) Во-первых, в Айзене мерзкие дожди. Во-вторых, как мы ни искали, но способа выйти из осажденного города мы так и не нашли. А в-третьих, направляясь к сулящим свободу воротам, мы напоролись на патруль местных наемников, у которых отчего-то был зуб на дядьку Клауса. После непродолжительной стычки нам пришлось спешно искать место для укрытия, ибо мальчишка Этьен, гордо отсвечивавший значком фехтовальщика на куртке, был серьезно сражен первым же ударом неприятеля. Ночь мы провели у местного протестантского священника - дядька Клаус, похоже, знал в этом городе каждую дверь.
Следующий день ознаменовался любопытным инцидентом - родной брат нашего нового айзенского друга, почти близнец, назвавшийся его именем и оказавшийся каким-то чином в этой самой осаждающей армии, приперся в город и дал всем понять, что он тут главный. Дядька Клаус обещал (насколько мне перевели) надрать наглецу задницу, но не преуспел, а даже наоборот, нас объявили в розыск. И нет чтоб всем вместе бежать из города - была же возможность! - мы подсадили на караван телег раненого юнца и Дитриха - и решили мстить за чуть попорченного в пузо дядьку Клауса. Впрочем, мы тоже не преуспели, даже побрив Клауса, сделав его еще больше похожим на своего брата, и попытавшись выйти с ним за ворота. И вот тут, моя дорогая, я краснею от стыда и злости, ибо нас взяли в плен, даже без боя. Нет, Штефан-то и тут умудрился найти развлечение, основательно напинав в зубы какому-то задире, мне же такой радости не досталось.
Но тут наши неприятности разделились пополам, ведь одного монтеньца мы все-таки сплавили прочь, и нам помогли бежать. И об этом мне тоже стыдно говорить, потому что боя не случилось и на этот раз, и нас гнали до самого Черного леса, и... и вот мы здесь. В Черном лесу Айзена. Это наша вторая ночевка, сопровождавшие нас ребята, которые нас и вытащили из плена, поджали хвосты после первой же ночи, так что нас осталось семеро - двае монтеньцев, трое айзенцев и мы с Паолой. Выглядим мы, кстати, наемным отрядом айзенских оборванцев во главе с дворянином в сияющем дракенайзене. Мне нравится местная одежда - в ней мягко спать, а порезы легко скрываются среди таких же разрезов и дырок.
Мое дежурство уже почти заканчивается, и рука не держит перо, извини за может быть корявый почерк и несвязность повествования. При встрече я обязательно расскажу и о черном дереве, и о том, как мы кидались монтеньскими духами в преследователей, и о всем остальном, но нынче у меня достаточно скверно на душе, потому что меня сбили со следа и я не представляю, смогу ли я теперь найти следы моего неуловимого рыцаря в этой стране. Так что я закончу описание пяти дней в Айзене и пожелаю себе иметь возможность послать это письмо как можно скорее.
Целую, твоя Эннис.